Карел Чапек
Головокружение
Рассказы из другого кармана - 14
OCR Busya
"Карел Чапек. ''Рассказы из одного кармана. Рассказы из другого кармана''":
Лидове Накладательствo; Прага; 1981
Аннотация
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела
Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских
переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Карел Чапек
Головокружение
- Совесть! - воскликнул пан Лацина. - Нынче это называют уже не так.
Теперь это называется "подавленными представлениями", но это что в лоб, что
по лбу. Не знаю, слыхал ли кто из вас о случае с фабрикантом Гирке. Это был
очень богатый и важный господин, рослый и крепкий, как дуб, - рассказывали,
что он вдовец, а больше никто ничего о нем не знал - такая уж это была
замкнутая натура. Так вот, когда ему перевалило за сорок, он влюбился в
хорошенькую молоденькую куколку, всего семнадцати лет, но такую красавицу,
что дух захватывало; ведь от подлинной красоты почему-то сжимается сердце, и
то ли жалко становится чего-то, то ли великая нежность просыпается в душе,
или еще там что-то... Вот на этой девушке и женился Гирке - ведь он был
великий, богатый Гирке.
Провести медовый месяц они поехали в Италию, и там случилось вот что:
поднялись они в Венеции на знаменитую колокольню и, когда Гирке глянул
вниз - а говорят, вид оттуда прекрасный, - то побледнел и, повернувшись к
молодой своей жене, рухнул, как подрубленный. С той поры он как-то еще
больше замкнулся в себе; перемогаясь изо всех сил, делал вид, будто с ним
ничего не происходит, только взгляд у него стал беспокойным и полным
отчаяния. Понятно, жена его страшно перепугалась и увезла Гирке домой; дом у
них был красивый, окнами в городской парк - там-то и начались странности
Гирке: он все ходил от окна к окну - проверял, хорошо ли закрыты; только,
бывало, сядет - и тут же вскакивает и бежит к окну - запирать. Даже ночью
вставал, бродил как призрак по всему дому и в ответ на все вопросы бормотал
только, что у него ужасно кружится голова и он должен запереть окна, чтоб не
вывалиться Жена велела тогда забрать все окна решетками, чтоб избавить его
от постоянного страха. На несколько дней это помогло. Гирке немного
успокоился, а потом снова начал подбегать к окнам и трясти решетки - крепко
ли они держатся. Тогда на окна навесили стальные ставни, и супруги жили за
ними, как замурованные. Гирке на какое-то время угомонился. Но потом
оказалось, что головокружение охватывает его на лестницах; пришлось водить
его по ступенькам, поддерживая, как паралитика, а он трясся как осиновый
лист и весь покрывался потом; иногда даже сядет, бывало, посреди лестницы,
всхлипывает судорожно - так ему было страшно.
Естественно, начались хождения по всевозможным врачам, и, как водится,
одно светило утверждало, что это головокружение - следствие переутомления,
другое находило какое-то нарушение в ушном лабиринте, третье считало, что
это от запоров, четвертое - от спазм мозговых сосудов; знаете, я заметил -
стоит кому-нибудь сделаться выдающимся специалистом, как в нем начинается
какой-то внутренний процесс, завершающийся появлением точки зрения. И тогда
этот специалист говорит: "С моей точки зрения, коллега, дело обстоит так-то
и так-то". На что другой специалист возражает: "Допустим, коллега, но с моей
точки зрения все обстоит диаметрально противоположно". По-моему, следовало
бы оставлять эти точки зрения в прихожей, как шляпы и трости; как только
впустишь человека с точкой зрения, он обязательно кто-нибудь напортит или,
по крайней мере, не согласится с остальными. Но вернемся к Гирке: теперь,
что ни месяц, очередной выдающийся специалист мытарил и пользовал его по
совершенно новому методу; хорошо, что Гирке был здоровенный детина, он
выносил все; только не мог уже вставать с кресла - головокружение
начиналось, едва он взглянет на пол, - и вот он сидел, немой и неподвижный,
уставясь в темноту, и лишь порой все тело его содрогалось - он плакал.
В те поры прославился чудесами некий новый доктор, невропатолог, доцент
Шпитц; этот Шпитц специализировался на излечении подавленных представлений.
Он, видите ли, утверждал, что почти у каждого человека сохраняются в
подсознании самые разные кошмары, или воспоминания, или вожделения, которые
он подавляет, потому что боится их; эти-то подавленные представления и
производят в нем нарушения, расстройства и всяческие нервные заболевания. И
если знающий врач нащупает такое подавленное представление и вытащит его на
свет божий, пациент почувствует облегчение, и все налаживается. Однако такой
лекарь по методу психоанализа должен завоевать абсолютное доверие пациента,
только тогда он сможет выудить из него сведения о чем угодно - например, о
том, что ему снилось, что ему запало в память с детства и все прочее в том
же роде. После чего доктор говорит: итак, дорогой мой, когда-то с вами
случилось то-то и то-то (обычно что-нибудь очень постыдное), и это постоянно
давило на ваше подсознание, - у нас это называется психической травмой.
Теперь мы это вскрыли, и - эники, беники, чары-мары-фук! - вы здоровы. Вот,
стало быть, и все колдовство.
Однако следует признать, что этот доктор Шпитц и в самом деле творил
чудеса. Вы не можете вообразить, сколько богачей страдает от подавленных
представлений! Бедняков они обычно мучат реже. Короче, клиентура у Шпитца
была отменная. Ну-с, так вот - после того как у Гирке перебывали уже все
светила медицинского мира, пригласили к нему доцента Шпитца; и Шпитц
объявил, что это головокружение - явление чисто нервное, и он, Гуго Шпитц,
берется избавить от него пациента. Хорошо. Только разговорить этого Гирке,
господа, оказалось совсем нелегко, - о чем бы ни спрашивал его Шпитц,
больной едва цедил сквозь зубы, потом умолк, а под конец просто велел
выставить доктора за дверь. Шпитц был в отчаянии: подумать только, пациент с
таким положением, да это вопрос престижа! К тому же это был исключительно
интересный и трудный случай нервного заболевания. И потом - пани Ирма такая
красавица и так несчастна... И вот наш доцент впился в это дело как клещ. "Я
должен найти у Гирке это подавленное представление, - бормотал он, - или
придется бросить медицину и пойти продавцом в магазин Лёбля!"
Он решил применить новый метод психоанализа. Первым делом выяснил,
сколько у Гирке разных теток, кузин, зятьев и прочих престарелых
родственников всех колен и степеней; потом постарался войти к ним в
доверие - такой доктор должен главным образом уметь терпеливо слушать.
Родственники были очарованы - какой этот доктор Шпитц милый и внимательный.
В конце концов Шпитц стал вдруг очень серьезным и обратился в одну надежную
контору с предложением послать по одному адресу двух надежных сотрудников.
Когда те вернулись, доктор Шпитц заплатил им за труды и прямиком отправился
к Гирке. Тот сидел в полутемной комнате, уже почти неспособный двигаться.
- Сударь, - сказал ему доктор Шпитц, - не стану вас затруднять; можете
не отвечать мне ни слова. Спрашивать вас я ни о чем не буду. Мне важно
только установить причину ваших головокружений. Вы загнали ее в подсознание,
но это подавленное представление столь сильно, что вызывает тяжкие
расстройства...
- Доктор, я вас не звал! - хриплым голосом перебил его Гирке и протянул
руку к звонку.
- Знаю, - ответил доктор, - но погодите минутку. Когда на колокольне в
Венеции вас впервые охватил приступ головокружения - вспомните, сударь,
вспомните только, что вы перед этим почувствовали?
Гирке замер, не отнимая пальца от кнопки звонка.
- Вы почувствовали, - продолжал доктор Шпитц, - вы почувствовали
страшное, безумное желание Далее для ознакомления
