Владимир Рудный
Гангутцы
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Проект "Военная литература": militera.lib.ru
Издание: Рудный В. Гангутцы. - М.: Советский писатель, 1970.
OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])
Рудный В. Гангутцы: Роман. - М.: Советский писатель, 1970. - 720 с.
/ Издание седьмое, дополненное.
Аннотация издательства: Роман "Гангутцы" воскрешает в памяти
читателя героические страницы Великой Отечественной войны - оборону
полуострова Ханко. С документальной точностью и большой художественной
силой Рудный описывает, как в течение почти шести месяцев советские
моряки и солдаты на маленьком клочке суши дни и ночи отражали вражеские
атаки. Живыми предстают перед нами многие защитники Гангута - командиры,
политработники, матросы и солдаты, - мужественные воины, достойные
вечной славы.
Гангутцы
Часть I. Впередсмотрящий
Глава первая. Десант на лед
Глава вторая. Враги и соседи
Глава третья. Дипломатия и мины
Глава четвертая. Первый караван
Глава пятая. Флаг над башней
Глава шестая. Гангут строится
Глава седьмая. Вдали от Родины
Глава восьмая. Площадь Борисова
Глава девятая. Перед грозой
Часть II. Гангут в огне
Глава первая. Грозный день
Глава вторая. Первый удар
Глава третья. На Петровской просеке
Глава четвертая. Досрочный выпуск
Глава пятая. Всюду фронт
Глава шестая. Над Гангутом
Глава седьмая. Семеро с Хорсена
Глава восьмая. Отряд наступает
Глава девятая. Лейтенант с Моргонланда
Глава десятая. Маяк на Бенгтшере
Глава одиннадцатая. Трудные дни
Часть III. Выстоять!
Глава первая. Политруки
Глава вторая. На материке
Глава третья. Хорсенский архипелаг
Глава четвертая. Новый рубеж
Глава пятая. Пост Сосунова
Глава шестая. Подвиг Фетисова
Глава седьмая. На скале
Глава восьмая. После боя
Глава девятая. Комиссар отряда
Глава десятая. Бой в эфире
Глава одиннадцатая. Честь отряда
Глава двенадцатая. Строгий урок
Глава тринадцатая. Ни шагу назад!
Часть IV. Храни традиции Гангута!
Глава первая. На дне моря
Глава вторая. Смерть командира
Глава третья. Последний окоп
Глава четвертая. Лети, орленок!..
Глава пятая. На новом участке
Глава шестая. Вместе с Москвой
Глава седьмая. Через минные поля
Глава восьмая. Крещение Бориса
Глава девятая. Прорыв "Урала"
Глава десятая. "Вахту закрываю..."
Глава одиннадцатая. Непобежденный Гангут
Эпилог
Часть I. Впередсмотрящий
Глава первая. Десант на лед
В ночь на двенадцатое марта тысяча девятьсот сорокового года одинокая
"эмка", скудно светя синими фарами, перебиралась по льду залива из
Кронштадта в Ораниенбаум.
Пассажир то и дело открывал скрипучую дверцу, чтобы увидеть хоть
отблеск далекого сражения. Но тьма поглощала все за пределами фиолетового
луча, пляшущего на снегу впереди машины. Колючий ветер врывался в кабину.
Шофер ворчал:
- Обморозитесь, товарищ бригадный комиссар.
- Какой там мороз - весна! - вздыхая, отвечал пассажир, но все же
послушно захлопывал дверцу.
Шофер вел машину по наезженной ледовой колее. Местами дорогу замело.
Сугробы вырастали мгновенно, ветер передвигал их, как барханы в пустыне.
Объезжая сугроб, шофер сбился со следа. Впереди, в дрожащем свете фар,
внезапно навис над машиной ледяной столб, похожий на сталактит. Шофер резко
затормозил. Он выскочил из кабины и пошел искать дорогу.
Всхлипывая, работал мотор. Снег хлестал по промерзшим стеклам, оседал
на капоте, но не успевал растаять - ветер сметал его прочь.
Шофер вернулся седой от снега.
- Не езда - каторга! - приговаривал он, выводя машину на дорогу. - Весь
залив на брюхе исползал, пока нашел... Как Маннергейма с линии сшибли -
никто за дорогой не присмотрит. А бывало ночью - машина за машиной...
- Последняя ночь, - утешил шофера пассажир.
- Дадут им напоследок?
- Дадут. Жарко будет...
- Даром что мороз на сорок градусов! - Шофер рассмеялся, но тут же,
рванув на себя тормоз, выругался и снова отправился искать дорогу.
И опять пассажир остался один в лихорадочно вздрагивающей машине, -
ветер, вьюга, тьма.
Сколько событий, сколько перемен произошло за эту ночь, за один только
последний час!
Час назад комиссара эскадры Балтийского флота Арсения Расскина срочно
вызвали в штаб флота. В этой же машине он мчался по улицам Кронштадта, точно
так же открывал на ходу скрипучую дверцу и прислушивался, - он знал, что
ночью армия должна штурмовать Выборг. Иногда за шумом вьюги ему слышался
гул, точно раскаты артиллерийского боя. Это гудел лед, стиснутый в гавани
злыми мартовскими ветрами. Но комиссару хотелось верить, что он слышит бой,
он торопил шофера, боялся опоздать в штаб. "Уж не десант ли предстоит? -
размышлял Расскин. - Не с этим ли связан вызов к командующему флотом?.." Он
понимал, впрочем, что никакого корабельного десанта не может быть, пока
залив во льдах. Льды настолько тяжелые в эту зиму, что они сковали не только
весь Финский залив до самого устья, но даже пролив Роггервик в Палдиски, где
размещена по договору с буржуазной Эстонией часть подводных лодок и эсминцев
Балтийского флота; там флоту удалось все же воевать и зимой, хотя блокада
морских коммуникаций противника потребовала от корабельных экипажей поистине
героического труда. Но здесь, под Кронштадтом, что мог здесь сделать флот,
запертый льдами?! Тут и в мягкие зимы флот превращается в сухопутные
крепости с круговой обороной - не зря каждый год матросы вместе с армейцами
разучивают одну и ту же задачу: отражение возможного противника, атакующего
Кронштадт и его форты танками и бронемашинами со льда. Двадцать два
километра от корабля или от форта до границы - так живет флот уже два
десятилетия. Может быть, теперь, в эту ночь, армия возьмет не только Выборг,
но продвинется дальше и на Хельсинском направлении, закрепит предполье и
безопасность флота на материке?.. Расскин понимал, что флоту в этом
участвовать не придется: когда вскроется залив, армия все закончит сама,
обойдется без кораблей, зажатых в Маркизовой луже. Вызов к комфлоту может
быть связан с тысячью причин, но в одном был уверен Расскин: куда-то
придется срочно ехать или лететь... В приемной штаба флота на втором этаже
адъютант командующего шепнул: "Мир", - и Расскин не вошел, а вбежал в
кабинет командующего. "Мир, Владимир Филиппович", - одним духом выпалил он,
забыв вопреки порядку и обычаю даже доложить командующему о своем прибытии,
но адмирал Трибуц, очевидно, сам настолько был взволнован, что не придал
этому значения и только пожал обеими руками руку комиссару эскадры,
подтвердив: "Да, мир, Москва известила нас - мир!" Так в одно мгновение
изменился весь строй мыслей Расскина, все направление его дальнейшей жизни.
Содержание мирного договора еще не знали, но адмирал сказал, что договор уже
подписан в Кремле. "Поплаваем теперь, Арсений Львович. Выйдем из нашей
лужицы на простор. Поезжайте скорее в Ленинград, в Смольный, там все
узнаете!.." Прямо из штаба Расскин поехал по ледовой дороге через залив к
южному берегу.
И вот он сидел в кабине "эмки", ежился в своем холодном кожаном пальто,
ждал и ждал шофера... В такую ночь, как ни спеши, быстрее через залив не
проедешь...
Он вглядывался в едва освещённые мертвым светом фар сугробы, ледяные
холмы, ропаки, пытаясь угадать - природой они созданы или руками матросов.
Весь Кронштадт и все форты окольцованы в эту зиму подобными нагромождениями,
и только сами вахтенные боевого охранения могут определить, где их дот,
секрет, пулеметное гнездо, а где, просто налезла глыба на глыбу. Весна
растопит эту линию обороны, и кто потом, какой летописец узнает, вспомнит о
бессонных вахтах на льду в жестокую зиму сорокового года, - все теперь
поглощено одним емким словом - мир!..
У южного берега, мигнув фонариком, машину остановил Далее для ознакомления
