Беркем Аль Атоми
Мародер
Все дело в доме. Когда все было в Самом Начале, он уселся в очень
удачном, крупноблочном - и сказочно просто расположенном. Главное же, чем
дом отличается от рядом стоящих - скважина. По нынешним временам это весьма
даже круто, последняя скважина была пробурена уже давненько, а следующей,
похоже, ныне живущим не дождаться. Тут дело не в одном удобстве, скважина
делает хозяина неуязвимым в том гипотетическом случае, если каким-нибудь
идиотам захочется поиграть в осаду углового Ахметкиного: из дома просто
никто не выйдет за водой, стало быть, не будет повязан - а это единственная
вменяемая тактика осады, иначе дом не взять. Разве что как раньше: привести
рыл пятнадцать и патроны не жалеть; да только такими толпами больше никто не
собирается, невыгодно. В общем, можно даже не сильно бояться, разве что
гарнизон хозяйский - да только на хрена гарнизону сдался какой-то дом аж в
самом сердце мертвого города...
- Ну ты че разлегся, не слышишь? - в дверях появляется жена - баба, как
ее про себя зовет Ахмет. - Он уже раз пять стукнул, да я тебе ору сколько!
приперся, легок на помине... Че-то тащит, он не долг отдать собрался? да
хрена он отдаст, знает, что ты рохля, у тебя все можно забрать - ничего тебе
не жалко! давай забирай, а то я сама возьмусь, мужик-то рта не откроет, все
самой... - уже удаляясь обратно на кухню, что-то месит там, руки в муке -
видать, на ужин что-то типа пирога. Хозяин, отодвинув заслонку самодельного
перископа, наведенного на вход во двор, убедился: да, Серый; в самом деле
чего-то принес. Снова замахивается арматуриной.
- Хорош долбить!
- Ты че там, уснул? Можно?
- Давай, заходи.
Скинуть клемму, а то чем черт не шутит. Серый петляет в лабиринте, вход
во двор оформлен - мама не горюй. Полезешь налегке - сто раз пожалеешь, еще
когда техника ходила, на этот вход столько было изведено - вспомнить
страшно. Зато и вход получился - любо дорого взглянуть. С улицы выглядит как
автосвалка, да только такую свалку не растащить: все газом прихвачено,
егозой перепутано - заходи не бойся, выходи не плачь. В принципе такая
засека уже не нужна, ну да пусть будет, гостям нынче никто не рад. В
подъезде стоит у стены сходня, перекинул ее через дыру на месте пролета -
добро, Серый, пожаловать.
- Здорово, Ахмет.
- Здоровей видали. Че тащищь? Никак за пшенку отдать надумал?
- Ахмет, ты че завел с порога, я тебе тут штуку одну принес -
охренеешь...
Пока хозяин запирался, Серый прошел в комнату, чем-то загремел в мешке.
Зашел Ахмет - а Серый сидит, сдержанно так сияет, на столе лежит обычный
АКС, хотя... Блин, а ведь АКС-то как новый! Почему "как", просто новый. Ни
хрена себе!.. У Ахмета требовательно задергалась жаба: ...так, где-то
какую-то нычку нашли, еще с Самого Начала; Серый не мог ни найти - ни
участвовать, хрен его кто возьмет; значит, нычку уже день - два минимум как
раскурочили, не иначе надерганное на базаре появилось - Серый-то с базара не
вылазит; либо залетные откуда-нибудь притащили - но почему он так лыбится,
или даром досталось? ну Серый, никак залетного завалил, машинка нулевая
совсем, такую пятерок за пятьсот-шестьсот можно слить... - жабьи клешни
давили все сильнее. Начался торг.
- Ну че, Сереженька, убивец бля ты наш, не ищут тебя случайно? Прямо
сейчас? Какие-нибудь типа пыштымские? А ты тут мою хату палишь, че
лыбишься-то, гад! сейчас как напрется их человек десять в ДК, и обойдется
мне это минимум в ленту! нет, че ты лыбишься - типа не видел никто? Детство
в жопе! всегда кто-то видит! на хрена ты ко мне приперся с этой херней,
впарить мне хочешь, и стрелки перевести, да?
Серый не возражал, не спорил - и это было довольно непривычно. Тут
хозяин как бы в расстроенных чувствах взял аксушку в руки и приступил к
следующей стадии формирования договорной цены:
- А машинка-то почти как новая, че хочешь-то за нее - только не говори
что больше пяти рожков пятерки - тут он первый раз поднял свою тщательно
нахмуренную морду и осекся. Серый сидел спокойно, даже расслаблено, воздуха
для ответной реплики не набирал и вообще вел себя не так. Видимо, версия не
проходит, совсем.
- Че за хреновина, Серый? - спросил уже серьезно. Серый просек, что
заинтересовал, и тут же под шумок надерзил:
- Тебе не татарином, евреем надо быть. Че, голову ломаешь?
- Говори что хотел, Серый.
- Да че говорить - Серый наслаждался ситуацией - новость есть. К
гарнизонным колонна пришла, но не дошла. Встали у Вениково, возле Кожаного
озера, знаешь, где на самом берегу типа турбазы какая-то хрень? вот,
охранение выставили где контора агростанции, со стороны трассы - на посту
гаишном, все по взрослому - пока ЗУшка неокопаная, но уже блоки таскают на
ИМээРе, минируются, видать, типа блокпоста че-то городят. Пришли третьего
дня, но к гарнизонным ихние машины не ходят, по крайней мере до севодня. Ну
че, мироед, отработал я долг? - и тянется, наглец, к кисету.
- Нет, только гляньте. "Отработал" он. Банка пшена по рожку без десяти
идет, ты мне еще и на одну пятерку на наговорил - а уже ишь ты, табак
беспросу хватаешь. Три литра пшена, а через пару дней вся Тридцатка будет
знать.
- Дак то через два дня, а то сейчас. Ты ж не банку сраную, ты на этой
сказке мешок наваришь - но тут Ахмет сделал на морде выражение, типа еще
слово - и пиздуйте за пшеном, товарищ Серый. Вроде проникся.
- Самое интересное, что с ними не то что хозяев или там немцев нет,
даже сраного турка нету. Одни они, прикинь.
- Да ты гонишь. Точно?
- Ахмет, бля буду. Слушай короче. Я пошел в Вениково к Магомедычу, мы
за чебака договорились, ну и это, зашел за ним, пошли к Кожаному озеру, у
него как раз бригада обедала. Пришли, он мне чебака насыпал, бригада
дохавала, отчалила - ну я расчелся, потом достал, разлили - сидим, хорошо
так. Тут пацаненок прибегает, че-то несет по ихнему - аж захлебывается,
глаза по шестнадцать копеек. Сморю, Магомедыч с лица поскучнел, я аж патрон
дослал, волыну поближе держу. Че-то стряслось, чую. Ну у меня мысли - сам
знаешь, типа Хаслинские поперли опять. Я тут же ноги в руки - пока, мол,
Магомедыч, я до дому. Он такой - обожди, мол, посиди тут. Сам вскочил, к
берегу бежит, орет че-то по ихнему, руками машет. Его бригадные враз обратно
приплыли, башкир один выскочил, с пацаненком в деревню побежал. Я сижу
вообще в непонятках, тут Магомедыч подошел, уже с волыной - откуда взялась,
вроде не было только что. Айда, - говорит, Сережа, дорога скажу. Ну, в
смысле по дороге расскажет что тут за движуха. Пошли мы между дорогой и
берегом, я за этим старым чертом веришь, едва поспеваю. Прошли пост, где
менты раньше стояли, поворот, где покрышки вкопаны - ну, там где лес
кончается. Вот там и сели под елку, я как дух перевел - спрашиваю - че, мол,
за балет? Он это, пацан-то, помнишь? пошли, грит, пацаны в лес, в сторону
Куиша, а одного с дороги кто-то застрелил. Вот он к отцу и прибег, это
второй пацан евоный. Стреляли, говорит, солдаты на солдатской машине. Откуда
сейчас солдаты - до конвоя месяца два самое малое. Вот, мол, мы с тобой и
выясняем этот антиресный вопрос. Я ему такой - а я-то при каких здесь?
Магомедыч такой - Сережа, ты один - я один; у этих мол семьи; а у тебя -
бинокль. Тыкает в телагу мне, типа знаю, что с собой! Вот морда нерусская -
откуда, спрашивается? Ну дал я ему бинокль, закуриваю, а он хлобысть меня по
руке - типа тепловизор. Я ему - ты че, Магомедыч? размахался! тут тебе че,
трасса? Когда беспилотника последний раз слыхал? Он мне только пальцем тычет
на небо, типа слушай. Ну сижу, слушаю. И раз, через время - Серый опять не
спрося полез к кисету - слышу я угадай чего? Беспилотку, эту, которая с
двумя винтами, еврейская говорят которая. Идет со стороны трассы, сотнях на
трех-четырех где-то, и с одной стороны дороги - на другую, с одной - на
другую. Ну, мы на волыны легли, серебрянкой Далее для ознакомления
