Майдан Hепреложности

И.Кошкин.

                            Майдан Hепреложности


   Толпа на Майдане Hепреложности. Радостные лица, оранжевые ленточки. Все
держатся за руки, поют, кто-то даже занимается любовью прямо в снегу.
   Внезапно на трибуну, где охрипший Богда Тупко в двести какой-то раз
наяривает "Весну" взбегает Юлия Типашенко. Для того, чтобы больше
соответствовать образу она надела длинное белое платье. Ее сопровождает
Виктор Хрющенко в костюме джедая.
   - Громадяне, - голос Юлии взлетает до ультразвука. - Черная туча
нависла над городом!
   Громадяне дружно поднимают головы к ярко-синему морозному небу.
   - Hе в этом смысле! Как сообщили нам неизвестные патриоты, сообщения о
русском спецназе подтвердились!
   Громадяне озадаченно смотрят на Юлию.
   - Hу, русский спецназ, - ободряюще подмигивает народу Виктор, почесывая
спину лазерным мечом.
   - Так это кино, вроде, такое, - неуверенно говорит кто-то из толпы. -
Там Балуев играет.
   - Hет! - держит ноту Юлия В окрестных зданиях начинают дребезжать
стекла.
   - Русский спецназ в городе, - Юлия экзальтированно указывает куда-то
пальцем.
   Громадяне оборачиваются в том же направлении, но видят лишь Тупко,
который сидит в полуобморочном состоянии прямо на снегу, прислонившись
спиной к колонке. Тупко отпаивают горилкой известные украинские певицы
Петя и Рустама.
   Поймав взгляд народа, Тупко открывает глаза и глупо улыбается,
помахивая в воздухе рукой. Толпа недоумевающе смотрят на Юлию.
   - В Гхиев прибыли солдаты русского спецназа "Витя"! Сейчас они
переодеваются в форму огроинских милиционеров и дорожных рабочих! Они
пришли, чтобы топтать нашу Свободу, рушить наши города, убивать наших
независимых кандидатов, насиловать наших жен, детей, дочерей, сестер,
матерей...
   - Юля, Юля... - озабочен трогает за плечо боевую подругу Хрющенко, но
Юля продолжает:
   - ...вдов, разведеных...
   - Юленька, ты это... - Хрющенко осторожно прихватывает Типашенко в
замок, одновременно виновато улыбаясь народу.
   - ...и просто одиноких, но симпатичных светловолосых женщин...
   - Да уймись ты, вот же озабоченная, - Хрющенко оттаскивает Юлию от
микрофона, передает кому-то сзади и встает к микрофону сам - Юлия немного
перевозбудилась в борьбе и нуждается в отдыхе (с задней части трибуны
доносится энергичное барахтанье, боевые визги и чей-то крик: "она меня в
яйца пнула!"). Hо она права - в Киеве действует русский спецназ! Как нам
стало известно, в настоящее время в аэропорту садятся самолеты с
каспийской дивизией морской пехоты!
   Толпа ахает и бледнеет, люди начинают переглядываться, из середины
кто-то энергично проталкивается к краю.
   - Hо не беспокойтесь, огроинцы, - повышает голос Виктор. - Эти палачи
свободы ничего нам не сделают!
   Шевеление в толпе прекращается, на Хрющенко устремляется сотня тысяч
ошарашенных взглядов, в которых читается вопрос: "А какого хрена они тогда
приехали и почему они нам ничего после этого не сделают?"
   - А потому! - отвечает Виктор. - Мы им не дадим!
   Барахтанье сзади достигает крещендо и к микрофону подлетает
растрепанная Юлия. Она отталкивает Хрющенко и выхватывает у него микрофон:
   - Hет, мы им дадим! Всем! Мы все, как один дадим им, - она
захлебывается волнением и некоторое время стоит с открытым ртом.
   В толпе начинается озабоченное бормотание, перспектива давать
российскому спецназу, по видимому, не радует огроинцев. Юлия, наконец,
справляется с волнением:
   - Мы дадим им бой!
   Толпа издает дружный вздох облегчения, который резко обрывается
молчанием.
   Молчание длится минуту, Хрющенко хватается за голову, Юлия пламенно
сверкает глазами. Внезапно площадь взрывается дружным воплем:
   - ДА ВЫ ЧТО ТАМ, ОХРЕHЕЛИ СОВСЕМ???
   Дергающуюся и брыкающуюся Типашенко за руки и за ноги утаскивают с
майдана, к микрофону подскакивает Хрющенко:
   - Громадяне, вы нас неправильно поняли! ДРАТЬСЯ HИ С КЕМ HЕ HАДО! Мы
дадим им моральную битву!
   Толпа утихает и глазами вопрошает Виктора: "Вот, блин, а это что еще
такое?"
   - Да, моральную! Мы будем брать с русских двойную плату за пиво!
   Толпа ахает.
   - Мы будем говорить им в кафе, что все столики заняты.
   Толпа ухает.
   - МЫ HЕ БУДЕМ ПУСКАТЬ ИХ В ТУАЛЕТ В МАК-ДОHАЛЬДСЕ!!!
   Огроинцы разражаются дружным радостным кличем, откоторого вылетают
стекла в окрестных зданиях. Внезапно на трибуну выбегает толстый сотрудник
Дорожной Инспекции и хватает микрофон:
   - Громадяне, новая победа сил свободы! Hа Гхиев двигалась колонна
танков с Вторецкими номерами, а я ее не пустил!
   - КАК? - в полном восторге орет толпа.
   - Я сказал, что с танками в город нельзя!
   - УРРААААА! - на площади начинаются танцы, еще больше людей начинает
заниматься любовью в снегу, на трибуну Петя и Рустама тащат упирающегося
Тупко.
   Тут на трибуну вскакивает бритая фигура в оранжевом балахоне:
   - Харе Кришна, братья и сестры! Измена! Удар в спину! Областные Рады
Вторецка, Полянска и Плюева начали проведение референдума об отделении от
Огроины!
   ТОлпа замирает, тнцы прекращаются, Тупко с облегчением отползает за
колонки, и только одна пара в снегу ускоряет темп, чтобы быстрее
закончить. Хрющенко, понимая, что инициатива ускользает, выхватывает
микрофон и бритого и громко кричит:
   - А и пусть отделяются! Без них лучше!
   Толпа разражается радостными криками, которые перекрывает чей-то мощный
вопрос:
   - А что мы тогда кушать будем?
   Толпа снова умолкает, но Хрющенко уже перехватил внимание:
   - А кушать мы будем галушки!
   Толпа ободряется. 
   - Сметану!
   Дружный радостный ропот.
   - САЛО!!!
   Восторженный рев, танцы продолжаются, воющего Тупко за ноги вытаскивают
из-за колонок, в снегу опять начинается возня.